Море и звёзды (А.Фет)

На море ночное мы оба глядели.
Под нами скала обрывалася бездной;
Вдали затихавшие волны белели,
А с неба отсталые тучки летели,
И ночь красотой одевалася звездной.
Любуясь раздольем движенья двойного,
Мечта позабыла мертвящую сушу,
И с моря ночного и с неба ночного,
Как будто из дальнего края родного,
Целебною силою веяло в душу.
Всю злобу земную, гнетущую, вскоре,
По-своему каждый, мы оба забыли,
Как будто меня убаюкало море,
Как будто твое утолилося горе,
Как будто бы звезды тебя победили.

Ночь швыряет прозрачное пламя луны
В черный мрамор богини желаний
Мы друг другу с тобой ничего не должны -
Ни обид, ни горячих признаний.

Я карабкаюсь цепким плющом по стене
По приказу безжалостной плоти,
Ты со мной, но душа как всегда в стороне
Остается, ни за и ни против.

Ночь швыряет прозрачное пламя луны,
Стаи призраков бродят поодаль,
Я сорваться теперь не рискну со стены,
Страсти всплеск мной бессмысленно продан.

В черный мрамор богини гляжу как шальной,
Снова трепетом сердца обманут,
Никогда до конца ты не будешь со мной,
Но тебя упрекать я не стану.

(с.) Эстерис Э

Ты - женщина, ты - книга между книг,
Ты - свернутый, запечатленный свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.

Ты - женщина, ты - ведьмовской напиток!
Он жжет огнем, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток

Ты - женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты - в наших безднах образ божества!

Мы для тебя влечем ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся - от века - на тебя!

( В. Брюсов)

ПОЭТУ

Лишь гении доступны для толпы!
Ho ведь не все же гении - поэты?!
Не изменяй намеченной тропы
И помни: кто, зачем и где ты.

Не пой толпе! Ни для кого не пой!
Для песни пой, не размышляя - кстати ль!..
Пусть песнь твоя - мгновенья звук пустой,-
Поверь, найдется почитатель.

Пусть индивидума клеймит толпа:
Она груба, дика, она - невежда.
Не льсти же ей: лесть - счастье для раба,
А у тебя - в цари надежда...

Игорь Северянин, 1907

ЗВЕЗДЫ

Бессонной ночью с шампанским чаши
Мы поднимали и пели тосты
За жизни счастье, за счастье наше.
     Сияли звезды.

Вино шипело, вино играло.
Пылали взоры и были жарки.
"Идеи наши,- ты вдруг сказала,-
      Как звезды - ярки!"

Полились слезы, восторга слезы...
Минуты счастья! Я вижу вас ли?
Запело утро. Сверкнули грезы.
      А звезды... гасли.

Игорь Северянин, 1907

Звонила мне любовница твоя
и сообщила про твою измену.
Я предложила интересней тему -
о бренности хотя бы бытия.

Oна ж своё - про вашу про любовь,
мол любишь ты её уже полгода.
А я ей рассказалa про погоду
от северных до южных берегов.

Она сказала, что ты нужен ей,
мол видеть бы тебя хотела мужем.
Я намекнула, что и мне ты нужен,
и изложила сводку новостей
(чем мужика несчастного делить) :
про Газу и Голанские высоты,
про новости политики и спорта...
Да мало ли что можно обсудить:
Россию захлестнул энцефалит,
а это не какая - то простуда!

Hе поддержала тем твоя зануда.
Cкажи ей, пусть мне больше не звонит.

(с) Автора не знаю х(

Духом светел и чист,
не подвластен
ни грязи, ни илу,
лотос в тёмном пруду —
и не диво,
что жемчугами
засверкала роса на листьях
(Хэдзё)

Я приду за тобой послевкусием пряного бриза,
Про себя повторяя, как мантру, твои имена.
В этой странной игре ты остался единственным призом,
И единственной ставкой, которая выбыть должна.

Не пытайся бежать. Ты ведь лучше меня понимаешь,
Что от собственных демонов в церкви спасения нет.
Не спеши говорить, что легко в моем сердце читаешь.
У любого безумия свой уникальный рецепт.

Я тобой одержим, я тобой опьянен до предела.
Все сокровища мира готов бы отдать я сейчас,
За живое тепло твоего совершенного тела,
За таинственный блеск неземных фиолетовых глаз.

Я безумец и лекарь, злодей и податель совета,
Я невинный ребенок с бумажной душой палача.
Я по воле судьбы совершенство стального ланцета
Навсегда предпочел совершенству стального меча.

Я приду за тобой послевкусием пряного бриза.
Я окрашу твой сон акварелью багряной луны.
В этой странной игре мне достался сомнительный вызов.
Потягаться коварством с безмолвием вечной весны.

(с)

Ночь. Не слышно городского шума.

В небесах звезда - и от нее,

Будто искра, заронилась дума

Тайно в сердце грустное мое.

И светла, прозрачна дума эта,

Будто милых взоров меткий взгляд;

Глубь души полна родного света,

И давнишней гостье опыт рад.

Тихо все, покойно, как и прежде;

Но рукой незримой снят покров

Темной грусти. Вере и надежде

Грудь раскрыла, может быть, любовь?

Что ж такое? Близкая утрата?

Или радость?- Нет, не объяснишь,-

Но оно так пламенно, так свято,

Что за жизнь Творца благодаришь.

(c) А.А. Фет

В час немыслимого отчаянья,
Задыхаясь от невезения,
Научись у камней молчанию,
Научись у земли терпению.
Гибким стань, как трава весенняя,
И, хмелея от бесконечности,
Словно капли лови мгновения,
Растворяющиеся в вечности.
Одолжи у луны чуть холода,
А у солнца немного пламени,
Не забудь, что молчанье - золото,
Научись у камней молчанию.
И тоска твоя безутешная
Вдруг покажется шуткой вздорною.
Жизнь на многих дрожжах замешана -
Полубелая, получерная.

(c) Рустамка

Терять иллюзии, как ветер собирать,
Сплетать из прядей золотые косы...
И сердце потихоньку убивать,
И убивать мечты, и сны, и грезы...

Быть ласковым магнитом пустоты,
Манить вдоль топей погулять рассудок,
И в самый крайний, блеклый промежуток
Сжечь без остатка имени мосты.

Родиться в звуке, сызнова летать
Учиться, как ходить, как невозможно...
И целовать так сладко, осторожно,
Чтоб на минуту в небе утопать.

Иллюзии... Коль им я изменю,
То станет мир обычным и привычным.
Ладони в бесконечность утоплю...
И призраком неясным, необычным

Быть предпочту, чтоб зрить в чужих мирах,
Плыть по волнам на берега безумства.
Для вечного, для горького искусства
Мой подарю я ныне блеклый страх...

Не отражусь я человеком в зеркалах.

(c) Karold

я не любил её, мне просто было в кайф,
когда она сопела мирно рядом,
и провожала по утрам влюбленным взглядом...
———-
я не любил ее, мне было хорошо,
ни одиночества с ней не было, ни скуки.
мне было по фигу их сколько там ещё,
но мне не нравились на ней чужие руки.
———-
я не любил её, но помнил всё о ней:
любимые цветы и тон помады,
всех тараканов в голове и всех друзей.
зачем-то мне всё это было надо.
————
я не любил её и никогда не врал,
я тормозил её - малыш, всё несерьёзно.
рассказывал, когда и с кем я спал,
но сам боялся на щеках увидеть слёзы.
————
я не любил её, меня манила страсть,
когда шептала: "хочешь, рядом буду?"
да, я боялся сдаться и пропасть,
когда скользили ниже её губы.
————
я не любил её, но слушал её пульс,
пытался отогреть её ладони.
когда она теряла верный курс,
я возвращал её настойчивым: "родная..."
————-
я не любил её, мне нравился в ней шарм,
улыбка и ямочки на пояснице.
в попытках отыскать, где мой журавль,
я называл её "моя синица".
————-
я не любил ее?

(с)

Проклятье

Седой колдун, мудрец, знаток проклятий странных,
Мне говорил: «Ты наш! Отмеченный клеймом,
Ты невредим пройдешь меж чудищ безымянных
И голову вовек не склонишь под ярмо
Насмешницы-судьбы, чей герб – ухмылка будней
На фоне кирпичей, щербатых и нагих.
Стальные на пути ты стопчешь сапоги,
Изменника простишь, любимую забудешь,
На троны возведешь, низвергнешь в бездну горя,
Надеждой одаришь, отняв последний грош,
Напомнишь тем, кто жив, что счастье – это ложь,
Усталость – это смерть, а горы – просто горы.
Безумен, одинок, днем слеп, во мраке зрячий,
Восторженной толпой растерзан на куски,
Ты дашь им яд в вине. И белые виски,
И отрешенный взор, и вой в ночи собачий,
И песня вдалеке, и демоны дороги,
Чей зов опасен всем, а проклятым – вдвойне,
Тебя найдут в любой забытой стороне,
Толкнув ладонью в грудь, огнем ударив в ноги,
Покой забрав, взамен дав счастье и беду!»
И я кивал: «О да! Я проклят! Я иду…»

Г.Л.Олди

Мне снится старый друг,
который стал врагом,
но снится не врагом,
а тем же самым другом.
Со мною нет его,
но он теперь кругом,
и голова идет
от сновидений кругом.
Мне снится старый друг,
крик-исповедь у стен
на лестнице такой,
где черт сломает ногу,
и ненависть его,
но не ко мне, а к тем,
кто были нам враги
и будут, слава Богу.
Мне снится старый друг,
как первая любовь,
которая вовек
уже невозвратима.
Мы ставили на риск,
мы ставили на бой,
и мы теперь враги —
два бывших побратима.
Мне снится старый друг,
как снится плеск знамен
солдатам, что войну
закончили убого.
Я без него — не я,
он без меня — не он,
и если мы враги,
уже не та эпоха.
Мне снится старый друг.
Он, как и я, дурак.
Кто прав, кто виноват,
я выяснять не стану.
Что новые друзья?
Уж лучше старый враг.
Враг может новым быть,
а друг — он только старый...

© Евгений Евтушенко